Ответы на анкету журнала "Качество образования"

23 октября 2013 г. ко мне обратилась сотрудница редакции журнала "Качество образования" со следующим предложением:
... я готовлю для следующего номера издания материал "Массовые открытые онлайн-курсы". Это первая статья по данной тематике в нашем журнале, и она будет носить обзорный характер. При этом в данную публикацию планируется включить в отдельном блоке экспертный комментарий, в связи с чем я прошу Вас выступить в качестве эксперта и ответить на вопросы редакции.
   Спасибо уважаемой редакции за приглашение. Вот что я ответил:
 - Стоит ли ожидать, что МООС в будущем могут заменить классическое университетское образование, или их распространение ограничится сферой самообучения?
Конечно, МООСs не заменят классическое университетское образование, но могут привести к серьезным изменениям в существующей системе ВПО. МООС – один, пусть и самый заметный феномен общего потока инноваций, направленных на «распаковку» университета, комплекса его услуг традиционно предлагаемых, а сейчас, в основном, продаваемых потребителю. См. об этом мою статью «ФЕНОМЕН MOOK В КОНТЕКСТЕ ТЕОРИИ ПОДРЫВНЫХ ИННОВАЦИЙ» в авторском блоге http://timkin-blog.blogspot.ru/
Если этот процесс будет подкреплен нормативно, государство и общество «разрешат» распаковку (это одинаково важно как для нашей страны, так и США), то элитное образование, безусловно, выживет (а м.б. даже выиграет), а массовое претерпит болезненные для университетов трансформации.
- Нуждается ли Россия в разработке собственных платформ для МООС, или проще и эффективней выкладывать российские курсы на таких успешно зарекомендовавших себя ресурсах, как Coursera?
Нуждается и не в единственной платформе.  Ведь были же созданы когда-то в России первые национальные университеты, хотя, наверное, дешевле было бы  продолжать направлять студентов «в немцы».  Великобритания, Европейский Союз создают собственные платформы МООС не только из пустых амбиций.
Система образования – основа суверенитета страны. И если какие-то страны без суверенитета могут существовать, передав его более сильным партнерам, то кому сможем передать свой мы? И чем мы после этого станем? Как сказал Владимир Путин: « ... В том то и дело, что я (и Россия)  такой один, других таких в мире просто нет. …После смерти Махатмы Ганди и поговорить-то не с кем»  (тем более довериться).
Хотя, безусловно, взаимодействовать с зарубежными платформами можно, нужно и очень полезно. Буквально на днях ВШЭ, МФТИ, СПбГУ заявили свои курсы на Coursera и это очень радует.
Мне кажется, что есть необходимость в платформах:
1. Научно-популярной, «продвижительной», в чем-то рекламной для университетов России. Такой платформой может стать «Универсариум»
2. Тематических (собственно, они уже давно в России существуют  -  это «ИНТУИТ», Businesslearning, но возможно нуждаются в некотором переформатировании)
3. Общенациональной, созданной под Ассоциацию федеральных университетов
4. Для задач экспорта образования. Впрочем, если международные платформы, прежде всего американские, будут вести «честную игру» без лоббирования и ограничений, под эту задачу можно использовать их.
- Есть ли, по Вашему мнению, у российских разработчиков МООС шанс в будущем успешно конкурировать на глобальном рынке открытых онлайн-курсов?
 Это зависит от ряда условий
1. В этом, экспортном направлении как ни в каком другом нужна поддержка государства, причем скоординированная поддержка, заключающаяся в согласованных действиях многих ведомств (МОН, МИД, ФМС, МК, МСиМК и др.). Государству пора на деле перейти к формированию инструментов той самой «мягкой силы», в том числе через наиболее действенную сферу образования. Это и поддержка многоязычных МООС и формирование сети образовательных площадок в ближнем окружении и поддержка партнерских взаимодействий  с образовательными организациями и управленческими структурами зарубежных стран
2. Второе условие тоже зависит от политики МОН. Если МОН вместо политики, направленной на иерархизацию и сокращение образовательных организаций ВПО, будет осознанно «выталкивать» их на внешний рынок, для начало русскоязычный, а затем и англоязычный  (в том числе и вузы не вошедшие в список «ведущих»), поощрять вузы двигаться в этом направлении, то результат не замедлит сказаться. Был же в нашей истории пример создания системы современного образования в республиках Средней Азии, этот опыт перенимали соседи. Почему не пойти дальше: Афганистан, Пакистан, Бангладеш?  Сейчас, безусловно ситуация другая: уровень образования иной, идеология иная, политическая ситуация иная. Но на то и нужны голова,  воля, ресурсы.
3. Наконец, хотел бы отметить роль региональных органов власти. При установлении прямых контактов  со странами и регионами ближнего и дальнего зарубежья им больше внимания надо уделять «продаже», экспорту образования, поддержке дистанционных, экспортных проектов вузов региона.    

ФЕНОМЕН MOOK В КОНТЕКСТЕ ТЕОРИИ ПОДРЫВНЫХ ИННОВАЦИЙ

MOOK-революция (MOOK – массовые открытые онлайн курсы) в образовании, о которой уже достаточно долго твердят нам СМИ, не может состояться без мощной инновационной инфраструктуры, которая способна подхватить и реализовать предлагаемые Coursera, EDX и прочими электронными платформами контент и учебные процедуры. Речь идет не только об игроках-стейкхолдерах о которых мы уже упоминали в статье "О национальном ответе на глобальный образовательный вызов [1], но и новых образовательных структурах, проектах, программах, бизнесах и иных организационных инновациях.

Собственно MOOK есть только часть системных и технологических инноваций, реализующих переход от дефицита  к избытку и способных  изменить систему образования. Достижения в области технологий (информационных) сделали возможным разбить, «распаковать»  единый комплекс образовательных товаров и услуг, ранее предоставляемых в одном «магазине-университете» [2],   на их составные части и продать их по отдельности, позволяя индивидуально их настраивать и снижать цены. При этом чаще наиболее эффективным оказывается не фирменный магазин – универмаг, в котором продукт-услуга  «продается»  в комплекте, сборе и производится той же фирмой без возможности выбора, а образовательная система – супермаркет, в котором потребитель  складывает в корзину продукты-услуги разных производителей, выбирая их по основному показателю общества потребления: соотношения цена/качество.

В работе [2] приведено исследование путей распаковки представления образовательных услуг (Unbundle - распаковка, расфокусировка, развязывание узлов). Всего обсуждаются 4 пути:

-       «Сфокусированные учреждения» - FOCUSED INSTITUTIONS. Приводятся примеры, когда создаются организации узкого профиля с образовательной программой тесно связанной с научными исследованиями и практическими приложениями. Задачей организации является сосредоточение  на одной главной цели, чтобы избежать «миссии расширения «ползучести»», которой обычно страдает университет. Нам кажется, что с этим хорошо коррелирует мысль, сформулированная в [3] коллегой М. Кушниром: «Полагаю, сильным ВУЗом может оказаться маленькая научная или производственная лаборатория, сотрудники которой работают там и параллельно учатся. Но при этом старшие товарищи сознательно и целенаправленно погружают молодых и зеленых в секреты своего дела…».

-       Курсы за пределами традиционных колледжей – собственно, MOOK. Сoursera, EDX активно формируют сети колледжей, готовых зачитывать курсы МООК в качестве кредитов. Американский совет по образованию для оценки кредитной эквивалентности (ACE CREDIT) оценил и рекомендовал кредит колледжа для пяти курсов Coursera.

-       Индивидуализированное, адаптированное обучение - CUSTOMIZED LEARNING, сутью которого является разбиение курса дисциплины и адаптация курса предоставлением/выбором актуальных учебных единиц содержания.

-       Порционирование услуг - À LA CARTE SERVICES. Учащиеся, которые получают степень в университете реально платит за целый пакет услуг: обучение, исследование, организацию студенческой жизни, спортивные услуги и все остальное. Новые модели позволяют студентам выбирать услуги, которые им более потребуются, такие как наставничество, академическую поддержку, оценивание, карьерные услуги.

Особое внимание авторы уделяют развязке обучения и тестирования.

 Итак, в статье, по сути, приведены 4 уровня распаковки:

- «распаковка» организации

- «распаковка» образовательной программы

- «распаковка» содержания курса

- «распаковка» учебных и иных образовательных действий

Развернутый анализ «распаковки колледжа» приводится в [4]. Здесь утверждается, что распаковка высшего образования может и должна идти дальше, как разбивка новыми поставщиками компонентов высшего образования, в том числе содержание и обучение, наставничество и социальные сети, оценки и аттестации.  Разделение идет по всем этим направлениям, причем рождаются новые, более узко сосредоточенные на отдельных видах деятельности учреждения и организации, которые  стремятся завоевать  образовательный рынок в своей части общего образовательного пакета.

Практически все приводимые здесь авторы опираются в своих исследованиях и прогнозах «распаковки университета» на теорию разрушительных или подрывных инноваций [5-7]. Теория подрывных инноваций [7] предлагает объяснение тому, почему некоторые инновации подрывают существующие рынки за счет уже зарекомендовавших себя игроков. Кристенсен [6] определил два типа инноваций, которые имею влияние на организации и предприятия: поддерживающие и подрывные. Согласно Кристенсену, поддерживающие инновации подразумевают совершенствование существующей системы, а подрывные инновации создают абсолютно новые рынок, обычно, уменьшая цену, создавая продукт для другой целевой аудитории или других нужд существующей аудитории.  Подрывные инновации это процесс, когда сектор, который ранее занимал лишь ограниченную часть рынка, потому что его продукты и услуги были сложными, дорогими и недоступными, превращается в такой, где продукты и услуги служат многим независимо от  богатства или опыта каждого. Инновация осуществляется путем переопределения качества. Качество часто становится  намного хуже, чем у «старых брендов», а затем постепенно улучшается, так что продукт занимает все большую и большую долю рынка в течение длительного времени, по мере повышения способности решать более сложные задачи. При этом снижение  качества компенсируется такими новыми признаками продукции, которые ранее были недоступны (цена) или даже не предполагались (пример – крах индустрии музыкальных компакт-дисков под напором mp3 и Интернет, а также iTunes).

Как правило, подрывные инновации совмещают в себе новую технологию, которая может очень быстро развиваться, и инновационную бизнес-модель. МООК пока находятся в самом начале динамического процесса соревнования между поддерживающими и прорывными образовательными инновациями (см. рис. 1 [5]), однако анализ показывает, что они содержат ключевые характеристики подрывных инноваций, то есть: сочетание новых бизнес-моделей и новых технологий. Если развить МООК до такого уровня, когда обучающиеся могут получать степень и квалификацию, это может оказать влияние на процесс поступления в традиционные учебные заведения и изменение всего рынка высшего образования в будущем.

 Рис. 1 Поддерживающие инновации, подрывные инновации и МООК [5].

Теория хорошо описывает процессы и имеет предсказательный потенциал для экономических моделей, в частности, утверждает, что в рамках традиционных организаций и предприятий бороться с подрывной инновацией бессмысленно. 

Пока большинство проектов, относящихся к МООК не имеют четких бизнес-моделей, поэтому следуют традиционным подходам Силиконовой долины, быстро создавая новые проекты и оставляя размышления об источниках дохода на потом. Однако, становится очевидным, что МООК-проекты, поддерживаемые венчурными компаниями (Coursera, Udacity) опережают в монетизации и ее разнообразии, проекты, развиваемые вузами (EDX). См. Табл. 1 из [5]. 

Таблица 1. Потенциальные бизнес-модели предложенные организаторами МООК [5]

edX	Coursera	UDACITY
Аттестация	·  Аттестация ·  Гарантированная оценка ·  Наём сотрудников ·  Предварительный отбор подавших заявки ·  Занятия с преподавателем или оценка выполненных заданий ·  Предприятия платят, чтобы проводить собственные курсы-тренинги ·  Спонсорская поддержка ·  Плата за обучение	·  Аттестация ·  Работодатели платят за нужного им потенциального сотрудника ·  Резюме студентов и служба профориентации ·  Спонсируемые курсы по техническим предметам

Там же отмечается, что … университетам довольно сложно организовывать доход такими путями. В установившихся бизнес-моделях университеты сами контролируют все взимаемые платы [5]. Пока, согласно исследованию [8] образовательные учреждения видят в МООК прежде всего "повышение доступа к их образовательным программам, экспериментированию и расширению бренда". МООК могут расширить доступ к образованию для тех, кто в этом заинтересован, а у университетов появится возможность стать известными по всему миру. Большинство онлайн курсов являются отражением борьбы университетов за звание престижного: существование собственных онлайн курсов сейчас тоже считается признаком "элитарности".

Напротив, коммерческие организации ставят на MOOК как на перспективные бизнес-модели. Это не только Coursera и Udacity. Более крупные корпорации (Pearson, Google) планируют переместиться в сектор высшего образования. Вероятно, они будут использовать подход, основанный на МООК

Современный Университет не сможет стать барьером на пути фрагментации профессионального образования, поскольку лишен внутреннего единства и целостности, находится в глубоком кризисе. Этот кризис имеет глубокий социально-исторический характер и может быть объяснен в рамках концепции «университет в руинах»  Б. Риддингса [9,10]. 

Современный Университет, сочетающий обучение и исследование возник в XIX веке в Германии как университет Гумбольдта. Университет производит и распространяет культуру, причем национальную культуру. Исторически такой университет производит и укрепляет национальное государство, перед ним  стоит двойная задача: исследование и преподавание, то есть, соответственно, формирование и расширение национального самосознания. Однако, национальное государство и модерное понятие культуры возникнув в одно и то же время, сейчас перестают играть ключевую роль в транснациональной глобальной экономике. В этих новых условиях Университет превращается в автономную, потребительски ориентированную корпорацию по производству нужных рынку человеческих ресурсов. Профессия перестает пониматься как «способ культурного и нравственного совершенствования народов и стран. Университет больше не участвует в историческом проекте человечества, который нам достался от Просвещения: историческом проекте культуры.

Потеряв базовый смысл существования как института формирования и поддержки культуры национального государства, гумбольдовский университет существует как инерционная совокупность администрации, профессуры и студенчества, не имеющая общей  корпоративной цели:

·         «администратор … считает процесс, в котором производство и распределение знаний должно возмещать временные и капитальные затраты,

·         профессор … оправдывает жизнь, посвященную достижению целей, которые .. приносят незначительную персональную выгоду,

·         студент … жалуется на институт или практику, которой … он вынужден подчиняться не понимая почему, … будучи игнорируемым Университетом субъектом потребления».

«Растаскивание» руин позволяет членам администрации лучше проявить свои «счетоводческие» (бизнес) качества, студенчеству дает меньше поводов «жаловаться» на администрацию и профессуру (предоставляя определенную самостоятельность и разрушая целостность объекта критики). В чем выигрывает профессура, легче ли ей становится «оправдываться», сказать трудно. Впрочем, профессура во всех модернизационных процедурах последних десятилетий играет страдательную роль.  Благодаря информационным и коммуникационным технологиям при административно-формальной фрагментации «руин» сохраняется определенное неформальное единство, взаимодействие, общение, т.е. привычная мыслительная целостность при хозяйственно-юридической самостоятельности, что, возможно, сглаживает профессуре горькие пилюли прогресса.

В связи с не раз подтвержденным следствием теории подрывных инноваций, о том, что традиционные организационные структуры (в нашем случае традиционные университеты) неэффективны в условиях ее становления, необходимо обратить внимание на те инновационные структуры и процессы, которые способны ее подхватить и реализовать на практике в виде новых бизнесов. В этой связи для понимания и предсказания процессов в мировой и отечественной системе образования следует понять и изучить:    

1.         Феномены, способствующие встраиванию отдельных курсов-дисциплин, предоставляемых другими производителями в базовые образовательные программы. Как примеры в США, это Advanced Placement, деятельность ACE Credit, College Level Examination Program, первые примеры монетизации MOOK.

2.         Как предельный случай этой тенденции – образовательные программы, сразу создаваемые как набор курсов разных производителей. Такую потребительскую модель известный канадский футуролог и экономист Дон Тапскотт, автор термина «викиномика», в 2013 году в Давосе назвал big à-la-carte menu (большое образовательное меню): «Из этого меню можно взять курс права в Гарварде, экономические курсы в McGill, некоторые инженерные курсы в MIT, а завершить получение степени можно курсами Квинса, Йельского университета и Лондонской школы экономики» [11]. Здесь можно рассмотреть Degreed (http://degreed.com), Mozilla’s Open Badge и другие агрегаторы достижений.

3.         Разбиение учебного процесса курса на отдельные компоненты, реализуемые в виртуальном и физическом мире:

-        доступ к практическим занятиям;

-        организация встреч-митапов. Пример: Digital October (Россия)

-        контроль результатов обучения (центры тестирования). Пример: Pearson Vue и др. компании и проекты по идентификации и тестированию

4.         Специфические услуги, обуславливаемые особенностями новых технологий и предоставляемые в облачной форме:

-        создание электронного образовательного контента;

-        предоставление платформ обучения;

-        методическая поддержка онлайн-учащихся как облачная услуга;

-        идентификация удаленных студентов непосредственно на их учебных местах (ProctorU).

5.         Как диалектическую и связанную противоположность распаковке полезно, на наш взгляд, рассмотреть и деятельность ассоциативных организаций и проектов, например, роль региональных ассоциаций, Academic Partnerships и др.

Литература

1.                         Тимкин С.Л. О национальном ответе на глобальный образовательный вызов. Анализ реакции мировых образовательных центров на американские  МООС// Материалы Международной научно-практической конференции «Информационные технологии в науке и образовании» 28-30 мая 2013 г., г. Железноводск [в печати]

2.                         Beyond Retrofitting: Innovation in Higher Education /Andrew P. Kelly and Frederick M. Hess. -  Hudson Institute. June 2013– p.41

3.                         М. Кушнир ВУЗы сильно разMOOCли? – 08.07.2013, авторский блог:  http://medwk.blogspot.ru/2013/07/mooc.html

4.                         Michael Staton, “Disaggregating the Components of a College Degree,” Stretching the Higher Education Dollar Research Conference (American Enterprise Institute, Aug. 2, 2012)/ - p.35 

5.                         MOOCs and Open Education: Implications for Higher Education by Li Yuan and Stephen Powell// JISC CETIS/ March 2013 – р. 21

6.                         Clayton M. Christensen, Michael  B. Horn, Louis Caldera, Louis Soares Disrupting College: How Disruptive Innovation Can Deliver Quality and Affordability to Postsecondary Education. - Center for American Progress. February 2011 – р. 72

7.                         Дилемма инноватора. Как из-за новых технологий погибают сильные компании/ Клейтон М. Кристенсен; Пер. с англ.- М.: Альпина Бизнес Букс, 2004. – 239 с.

8.                         Trends in Massive Open Online Courses [Infographic] May 30, 2013, http://blogs.enterasys.com/trends-in-massive-open-online-courses-infographic/

9.                         Университет в руинах / Б. Ридингс, пер. с англ. А.М. Корбута, под общ. ред. М.А. Гусаковского. – Минск: БГУ, 2009 – 248 с.

10.                     Видеозапись семинара "Новая гуманитарная литература" кафедры философии и культурологии Волгоградского филиала РАНХиГС / Ветютнев Ю. Ю. - http://www.youtube.com/watch?v=7CEMcZW2C1Q, http://www.youtube.com/watch?v=UFxfjbN5kro

11.                     Don Tapskott  The week university (as we know it) ended // The Globe and Mail, Jan. 27.2013. - http://www.theglobeandmail.com/report-on-business/economy/the-week-university-as-we-know-it-ended/article7896507

Два перевода о МООК

Уважаемые коллеги, хотел бы поделиться с Вами переводами двух полезных брошюр:
1. Ли Юань и Стефан Пауэлл МООК и открытое образование: Значение для высшего образования. Белая книга //Перевод: Виталина Лаптева, ФИЯ, ОмГУ им. Ф.М. Достоевского. - http://publications.cetis.ac.uk/2013/667, CETIS, март 2013.

2. Эндрю П.Келли и Фредерик М.Хесс Больше, чем реконструкция: инновации в области высшего образования // Перевод:  Илона Урбан, Виталина Лаптева, ФИЯ, ОмГУ им. Ф.М. Достоевского. - HUDSON  INSTITUTE INITIATIVE ON FUTURE INNOVATION, June 2013

Свято место пусто не бывает...

Я стараюсь не делать в блоге сообщений-ссылок, а публиковать более-менее собственные сообщения и статьи, но здесь не смог удержаться. Поводом послужила эта статья в ИноПресса:
Британские университеты, несмотря на опасения насчет соблюдения прав человека, идут на сближение с Узбекистаном
А вот оригинал (The Guardian , Среда 9 октября 2013):
Британские университеты переезжают в Узбекистан:
Вестминстерский университет создал кампус в Узбекистане и по крайней мере пять других - Кембридж, Ванна, Университет Восточной Англии , Лондонский колледж моды и London Metropolitan University - установили партнерские связи с коллегами в стране.
Британские университеты установили связи с высшими учебными заведениями в Узбекистане в рамках проекта Британского совета, который называется "Inspire (можно перевести как "тайно внушать"): Международные стратегические партнерства в области исследований и образования".
В статье в основном обсуждаются вопросы и проблемы взаимодействия "демократии и тирании", а также сотрудничество с бывшими офицерами КГБ, однако, представлена и интересная информация:
 ... Лондонский колледж моды (LCF), часть Университета искусств Лондона, вступил в партнерство с Ташкентским институтом текстильной и легкой промышленности, направленное на развитие дизайна и маркетинга, и с двумя другими колледжами в Узбекистане.
...London Metropolitan University имеет связи с рядом узбекских учреждений, включая Университет мировой экономики и дипломатии.
...Кембриджский университет имеет проект, в котором его Центр по изучению проблем развития работает в сотрудничестве с Ташкентским государственным институтом востоковедения уже третий год. Это тоже финансируется Британским Советом.
.... Университет Бата получил £ 44000 от британского Совета по оказанию помощи в разработке бизнес-образования в Ташкентском государственном экономическом университете в течение трех лет с 2010 года.
.... Университет Восточной Англии сообщает, что его трехлетнее сотрудничество с Государственным Университетом Мировых Языков Узбекистана и Андижанским государственным университетом финансируется £ 45000 грантом от Британского совета и помогло подготовить тысячи преподавателей языка.
Так работает британская "мягкая сила". Надо брать пример, иначе будет поздно.
Кстати, на нашей недавней конференции в Омске  был интересный доклад Сергея Александрович Чемезова из Уральского государственного медицинского университета (г. Екатеринбург), в котором рассказывалось об опыте работы этого вуза в Узбекистане, в т.ч. представлены материалы по применению ДОТ (Чемезов и др. ГОТОВНОСТЬ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ И СТУДЕНТОВ МЕДИЦИНСКИХ ВУЗОВ К ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ЭЛЕМЕНТОВ WEB 2.0 В ОБУЧЕНИИ: Красноярский государственный медицинский университет, Уральский государственный медицинский университет, The University of Alberta, Edmonton, Canada, Уральский государственный педагогический университет).